Церковь Святой Софии, Премудрости Божией, в Садовниках

В старой Москве были два храма, освященные во имя Святой Софии Премудрости Божией. Оба чудесно сохранились до наших дней и вновь действуют. Один из них находится в Замоскворечье, другой — в центре Москвы, на Пушечной улице, но оба были связаны с новгородскими походами Ивана III. И если храм на Пушечной основали сами новгородцы, переселенцы из Великого Новгорода, покоренного Москве, то уникальный замосквореченский храм возвели москвичи в честь своей победы над Новгородом. Именно ему суждено было сыграть ключевую роль в градостроительстве православной Москвы-Третьего Рима.

Престольный праздник посвящен образу Святой Софии, Премудрости Божией (с древнегреческого София означает Мудрость). Премудрость Божия — это воплощение Божественного Замысла, предвидевшего грехопадение человека, о Домостроительстве и спасении рода человеческого через Христа — Бога-Логоса и Пречистую Богоматерь, через Которую Он воплотился. Оттого этот праздник связан с Богоматерью.

Икона Софии киевского извода, то есть образа из Софийского храма в Киеве, чествуется 21 сентября в Рождество Богородицы. А 28 августа празднуется образ Софии новгородского извода, — из храма Святой Софии в Великом Новгороде. Празднование этого образа в день Успения прославляет воплотившуюся Премудрость Божию через полное осуществление Божественного Замысла, когда Богоматерь прославляется как Царица Небесная, Заступница рода человеческого перед Небесным Престолом Ее Божественного Сына. Так праздник Софии стал торжеством Пресвятой Богородицы.

Икона Святой Софии, выражающая сложный образ Премудрости Божией, исполнена в огненных тонах. В центре композиции иконы новгородского извода изображен Господь Вседержитель в огненном образе, в царском венце и облачении и с огненными крыльями, сидящий на золотом престоле, которые поддерживают семь столбов («Премудрость созда Себе дом и утверди столпов семь»). Вокруг Него звездное небо, а по сторонам от Господа стоят ближайшие свидетели воплощения Сына Божия — Богоматерь в пурпурном одеянии с иконой Господа Христа и Иоанн Предтеча. Главная мысль иконы — представить воплощенную Премудрость в Ее предвечном Замысле: в образе Христа-Логоса и Богородицы, через Которую Божественный Замысел о спасении мира и рода человеческого воплотился. Богоматерь представлена здесь и как Царица Церкви, которую основал Господь и вне которой, согласно Божественному Промыслу, невозможно достигнуть спасения.

Москва, осмыслявшая себя Домом Богородицы, не могла не иметь своего Софийского храма.

В московских Софийских храмах престольный праздник отмечали по новгородскому изводу, 28 августа, поскольку оба эти храма были связаны с новгородскими походами Ивана III. Однако если храм на Пушечной был обыкновенным приходским храмом для новгородцев, переселенных в Москву, которые построили его в память родного своего города, то на судьбу замосквореченской Софийской церкви повлияла местность, в которой она была основана. О ее связи с новгородскими походами московского князя указывает само посвящение: храм Святой Софии был главным собором Великого Новгорода, который при Иване III был покорен Москве. Первая деревянная церковь, основанная в конце XV века, по мнению ученых, находилась чуть дальше от того места, где сейчас стоит каменный Софийский храм, — ближе к Дому на Набережной. Впервые она упоминается в летописи в 1493 году.

Тот год был поистине роковой и судьбоносный для Москвы. Тогда древнее Замоскворечье еще именовалось Заречьем, где проходила дорога в Орду. Здесь разливы реки затопляли прибрежную местность, оттого селились тут поначалу лишь бедные крестьяне да ремесленники, а переправа была только на лодках, да по наплавному мосту, лежавшему прямо на воде. Тем не менее, страшный пожар 1493 года, выкосивший посад (территорию у восточной стены Кремля), достиг и Заречья. Тогда-то у Кремля на выгоревшем месте образовалась площадь, которую так и назвали Пожаром, а позднее — Красной. Отныне запрещалось селиться на ней, посад отодвинулся восточнее от Кремля, и там возник Китай-город. А в Заречье тоже запрещено было селиться напротив Кремля и строить на набережной жилые дома, дабы их более не тронул огонь, и пламя не перекинулось бы на Кремль. На освободившемся от жилья пространстве требовалось устроить что-то особенное. И зареченскую территорию отдали под новый Государев Сад, который был разбит уже в 1495 году (Государевы Сады к тому времени существовали в районе Старосадского переулка близ Покровки, где была загородная резиденция великого князя). Итак, на левом берегу Москвы-реки после пожара появилась Красная площадь, на правом — Большой Государев Сад, именованный Царицыным Лугом, будущие Садовники. Около него возникло слободское поселение государевых садовников, ухаживавших за Садом. Они-то и дали позднейшее название местности.

Зареченские Садовники стали одной из первых местных дворцовых слобод. Этот район вообще был плотно заселен государевыми слободами, особенно после правления Ивана Грозного, поселившего здесь стрельцов. Тут жили и кадаши, царские ткачи, и монетчики, и переводчики-толмачи, и кожевники, и кузнецы, и все они возводили приходские церкви — как и садовники, которые имели своим слободским храмом церковь Святой Софии. Однако поначалу государевы садовники жили не на территории сада, а ближе к Устьинскому мосту, где в память о них осталась Садовническая улица. Только в XVII веке садовники обосновались на непосредственно территории самого сада и в 1682 году выстроили новую каменную Софийскую церковь. Незадолго до того в старом храме проповедовал сам протопоп Аввакум, и «прихожан учением своим отлучил многих». Вследствие этого «запустошения церквей» его сослали из Москвы.

Как уже говорилась, эта Софийская церковь отнюдь не была всего лишь приходским храмом, а имела особенную, исключительную роль в градостроительной концепции Москвы как Третьего Рима, став определенным символическим центром Замоскворечья. Царицын Луг — Большой Государев сад с церковью Софии Премудрости Божией, являлся символом Гефсиманского сада и собирательным образом Рая. Отсюда явилось другое название — Царицын Луг, символизировавшее посвящение сада с Софийской церковью Пресвятой Богородице — Царице Небесной. Это было и воплощением идеи Москвы как Дома Богородицы: посвящения Ей русской столицы и молитвенного вверения Москвы под сень Царицы Небесной. (Есть версия ученых, что такое осмысление Москвы могло окончательно сложиться как раз после переселения покоренных новгородцев, именовавших Новгород Домом Святой Софии). О том свидетельствует и посвящение Богоматери главного собора Москвы — Успенского. Кстати, поскольку его престольный праздник совпадал с праздником Святой Софии, то народ знаменательно именовал Успенский собор Святой Софией. Он действительно был прообразом храма Святой Софии в Константинополе, в ознаменование преемственности России Византийской империи и унаследования ею статуса древних русских столиц, Киева и Владимира.

На левом берегу Москвы-реки разворачивалась основная градостроительная композиция Третьего Рима. Богохранимая Москва осознавала себя не только преемницей Рима и Византии, но и мировым оплотом Православной Церкви, что было созвучно идее Москвы как Дома Богородицы. Главными символами этой сложнейшей композиции стали кремлевская Соборная площадь с Успенским собором и Красная площадь с храмом Покрова на Рву, который был архитектурной иконой Града Божия — Небесного Иерусалима. Осмысление Москвы как Третьего Рима, хранительницы православия и наследницы двух великих мировых держав, вело, во-первых к устроению города во образ Небесного Града и, во-вторых, к воспроизведению в его градостроительной модели главных символов не только двух священных городов, Рима и Константинополя, но и Иерусалима, столицы Святой Земли и его памятников, связанных с Земной Жизнью Иисуса Христа. Как, например, Золотые Ворота, символически воспроизведенные в Спасских воротах Кремля и Лобное место на Красной площади, символ Голгофы. (Подробно с этим можно ознакомиться в замечательной книге М.П.Кудрявцева «Москва — Третий Рим», представляющей уникальное исследование православного градостроительства средневековой столицы).

Замоскворечье по своему вторило Кремлю и представляло другую часть градостроительной модели Москвы. Государев Сад был устроен во образ Гефсиманского Сада на Святой Земле. А сравнительно скромная церковь Святой Софии стала и важнейшим Богородичным символом, и образом главной христианской святыни Гефсиманского сада — Погребального вертепа Божией Матери. Место погребения Богородицы символически связано с праздником Ее Успения, который осмысляется прославлением Богоматери как Царицы Небесной, и Софийская церковь воплощает именно эту идею, именно этот образ Богоматери, перекликаясь с кремлевским Успенским собором.

Отличие лишь в том, что в Иерусалиме Гефсиманский сад расположен к востоку от городских стен, а в Москве его образ, также отделенный рекой, ориентирован на юг от Кремля. Завершением же этой символической градостроительной композиции стала шатровая Вознесенская церковь в Коломенском, которую считают символом восьмигранной часовни на Елеонской горе, на месте Вознесения Господа. Она далеко отстоит от стен Кремля, но хорошо видна из него.

Замосквореченский сад с Софийской церковью нес в себе и другой величайший образ. В христианстве цветение есть символ Божественного естества, вечно цветущего, и в древности городские сады считались ценностью. На Руси же сад назывался Раем, в осмыслении этой христианской истины, и московский Государев Сад был символом Рая Небесного, Райского сада, а Москва-река — образом Реки Жизни в Граде Божием, описанной в Откровении Иоанна Богослова. «И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца. Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева — для исцеления народов».

Действительно, с двух сторон по обоим берегам Москвы-реки в центре города находились сады: в Кремле были великолепные террасные сады, спускавшиеся по склону Боровицкого холма к реке, а напротив с другого берега находился Царицын Луг. По данным М.П.Кудрявцева Государев сад имел фруктовые деревья, уподоблявшиеся библейскому Древу Жизни, и фонтаны, которых было ровно 144, по символической высоте стен Небесного Иерусалима (144 локтя), и по числу избранных (144 тысячи праведников), записанных в Книге Жизни у Христа. Все это представляло его прообразом Райского сада, а через Софийскую церковь — образом пребывавших в нем Христа и Богоматери. Царицын луг считают и символом посвящения Богоматери всей Москвы, а с ней — и Русской земли.

В начале петровской эпохи от Государева сада осталась только Софийская церковь — он сгорел в пожаре 1701 года и больше не возобновлялся. В Замоскворечье пришла эра мануфактур и фабрик, первым петровским детищем стал Суконный двор близ Большого Каменного моста, где вырабатывали сукно для армии. На петровском характере застройки местности сказывалась близость реки, необходимой для раннего фабричного производства, поэтому зареченская территория ценилась, что называется, на вес золота и была отдана под государевы промышленные нужды. Прихожанами церкви стали простые обыватели, купцы, офицеры, чиновники, мещане и прочая мелкая публика, жившая в ту пору на Софийской набережной. А с 1752 года в ее приходе находился дом промышленника знаменитой династии Никиты Никитича Демидова. В Петербурге же Анна Иоанновна пожаловала ему дом на Английской набережной, что было адекватно по степени почетности. В том же XVIII веке появились приделы Софийской церкви: в 1722 году во имя апостола Андрея Первозванного и в 1757 году во имя св. Димитрия Ростовского, позднее упраздненный. Храм еще перестраивали после 1784 года, а в самом конце XIX века появился придел святого Николая Чудотворца при новой трапезной.

В 1812 году все деревянные здания на Софийской набережной сгорели и постепенно заменялись каменными. XIX век словно вдохнул в эту замосквореченскую местность новую жизнь. В 1836-1840-х годах появилась первая каменная набережная, причем строили ее те самые инженеры Н.И.Яниш и А.И.Дельвиг, которые занимались устройством московского водопровода и городских фонтанов. В 1860-х годах здесь появилось Кокоревское подворье: в одном здании находились самая большая в то время гостиница и одновременно торговые склады. Подворье устроил известный московский делец Василий Кокорев для купцов, которые размещали в складах свои товары, сами селились в «нумерах», где обычно заключали сделки, а в Софийский храм ходили молиться об удаче в делах. Рядом стоял бахрушинский благотворительный дом бесплатных квартир для бедных вдов с детьми и курсисток.

Преобразилась, приукрасилась, обновилась и Софийская церковь. В 1862-1868 г.г. по красной линии набережной архитектор Н.И.Козловский (автор Всехскорбященской церкви на Калитниковском кладбище) построил новую шатровую колокольню в русско-византийском стиле, ставшую архитектурной достопримечательностью и символом Софийской церкви, загороженной домами. Колокольня была стилизована под старину, а именно под XVII век, — время построения каменной церкви. В колокольне же была освящена надвратная придельная церковь во имя иконы Богоматери «Взыскание погибших». Тогда сахарозаводчик Харитоненко дал на нее средства, поскольку от чудотворного образа чудесно исцелилась его дочь, страдавшая болезнью ног. Другой Харитоненко, магнат и миллионер Павел Иванович в конце XIX века выстроил поблизости великолепный особняк с роскошным видом на Кремль, откуда, по легенде, были видны все купола кремлевских церквей. Сам Анри Матисс рисовал из его окна панораму Кремля. После революции дом передали английскому посольству.

Революция надолго остановила в храме церковную жизнь, но ее последние годы перед закрытием были озарены словно ярким сиянием в наступавшей ночи, расцветом духовной жизни, сопротивлявшейся безбожию. В феврале 1925 года незадолго до смерти здесь служил литургию святейший патриарх Тихон. Годом раньше по указу святителя настоятелем Софийского храма был назначен протоирей Александр Андреев, совсем молодой священник, причисленный на Юбилейном Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года к лику святых Новомучеников Российских. Прежде он служил в соседней Воскресенской церкви, что в Кадашах, где воспринял опыт сестричества и перенес его в Софийскую церковь. Сестры, которыми стали около 30 глубоко верующих прихожанок без принятия монашества, занимались благотворительностью, помощью нищим, работами по благоустроению храма, и организацией бесплатных обедов для бедных и сирот. На эти обеды, устраиваемые по воскресеньям и большим церковным праздникам на средства прихожан и сестер, собиралось до 80 человек. Настоятель служил молебен, а по завершении трапезы произносил проповедь, призывая к христианскому образу жизни. Он же начал и ремонт храма силами прихода, привез великолепный позолоченный иконостас из закрытого Симонова монастыря и приобрел у какого-то торговца ценную библиотеку из Оптиной пустыни, чем спас ее — торговец вырывал из книг листы для обертки своих товаров.

Все это, особенно сестричество, обеды и проповеди, власти сочли за антисоветскую агитацию. В 1929 году настоятель был арестован и осужден за организацию и поддержку «нелегального сестричества», за то, что открыто молился за убиенных и находящихся в темницах и говорил проповеди «религиозного содержания», а также за сбор пожертвований для помощи священникам, находившихся в ссылках и в заключении. Он был приговорен к ссылки в Казахстан. После ссылки настоятеля закрыли и сам храм. Его занял Союз безбожников. Владимирскую икону Богоматери передали в Третьяковскую галерею, а другие образы, по всей вероятности — в Ризположенскую церковь на Донской улице. Библиотека пропала бесследно. Отец Александр, вернувшись из ссылки, служил в Рязани, поскольку ему было запрещено проживать в Москве. После второго ареста за «участие в контрреволюционной группе» он был расстрелян в лагере 4 ноября 1937 года.

Храм же был отдан под жилые помещения, в алтаре пробили дверь, а вместо крестов устроили телеантенны. Колокольню, выходящую на парадную линию набережной, отреставрировали в 1960-е годы. А сам храм начали реставрировать только в 1976 году, восстановили кокошники и пятиглавие, хотя внутренние помещения еще долго были заняты учреждениями.

Только в 1994 году был возвращен Церкви надвратный храм в колокольне, во имя иконы Взыскание погибших. А в Софийскую церковь жизнь вернулась лишь через 10 лет. На Пасху 11 апреля 2004 года в ее стенах прошла Литургия — первая с тех мрачных времен запустения. А в октябре того же года в ней отпевали писателя Виктора Розова, прославленного драматурга, — по его самому известному произведению был поставлен фильм «Летят журавли»

Второй Софийский храм на Пушечной улице тоже совсем недавно вернули Церкви. После революции он был передан для нужд НКВД-КГБ, ибо храм вплотную примыкает к ведомственному зданию, и использовался как складское помещение. Только в августе 2001 года он был отреставрирован при содействии ФСБ и на пожертвования многих его сотрудников. В марте 2002 года Святейший Патриарх Алексий II освятил его в присутствии директора ФСБ Николая Патрушева. В нем находится икона блаженной Матроны и редкий образ св. адмирала Федора Ушакова, недавно причисленного к лику святых.