Иконография праздника Благовещения Пресвятой Богородицы

Светлый праздник Благовещения Пресвятой Богородицы отмечается церковью, предположительно, с IV века. Возможно, первоначально он возник в Малой Азии или Константинополе, а затем распространился по всему христианскому миру. Установлению праздника способствовало открытие святой равноапостольной Еленой в начале IV века святых мест земной жизни Спасителя и строительство храмов в этих местах, в том числе базилики в Назарете, на месте явления Архангела Гавриила Деве. Определение времени празднования зависело от дня Рождества Спасителя — между 25 марта и 25 декабря проходит ровно девять месяцев, положенный срок для вынашивания в утробе младенца.

Источниками, в которых рассказывается о Благовещении, являются Евангелие и апокрифические сочинения, возникшие уже в раннехристианскую эпоху. В Евангелии от Луки (Лк. 1. 26-38) повествуется о том, что Архангел был послан Богом к Марии с радостной вестью о рождении от Нее Спасителя мира. Желая исполнить волю Господа, Пресвятая ответила смиренными словами: «Да будет мне по глаголу твоему». В церковной традиции это послушание Богоматери противопоставляется непослушанию Евы. Богоматерь как «новая Ева» служит искуплению первородного греха «первой Евы», начиная служить возвращению утраченного единения людей с Богом и спасению человечества. Именно поэтому день Благовещения является одним из главных православных праздников. «Днесь спасения нашего главизна» — поется в тропаре на Благовещение.

В апокрифах — так называемом «Протоевангелии Иакова» и «Евангелии псевдо-Матфея» («Книге о рождестве блаженнейшей Марии и детстве Спасителя») повествуется о двух явлениях Ангела. Сначала Гавриил явился Деве у колодца и лишь затем в доме Иосифа, где Она по выпавшему жребию пряла пурпурную завесу для иерусалимского храма. Эти апокрифические предания значительно повлияли на иконографию праздника.

Изображения Благовещения Пресвятой Богородицы встречаются не только в иконописи и монументальной живописи, но и в миниатюрах рукописей, скульптуре, шитье.

Древнейшими образами Благовещения являются фрески в древнеримских катакомбах, изображения на раннехристианских саркофагах и мозаика в церкви Марии Маджоре в Риме.

На равеннском саркофаге V — VI веков Мария сидит в кресле и держит веретено в руках, справа ей предстоит крылатый Ангел с посохом. Этот иконографический тип разрабатывается художниками в течение столетий и хорошо известен по более поздним изображениям. В мозаике триумфальной арки церкви Марии Маджоре, созданной в 432-440 годах, Богоматерь также представлена сидящей с рукоделием на коленях. Однако это изображение, отличающееся особой торжественностью, имеет ряд уникальных деталей. Так, один Ангел слетает к восседающей на троне Богоматери сверху, еще четверо Ангелов окружают ее престол, один беседует с праведным Иосифом.

В сокровищнице собора в Лионе хранится древний шелковый покров, датируемый VII-VIII веками, с изображением Благовещения и Рождества Христова. Заключенная в орнаментальный круг сцена Благовещения отличается лаконизмом и выразительностью. Богоматерь представлена сидящей за прядением, Ангел с посохом в левой руке порывистым жестом благословляет ее, сообщая посланную Господом весть.

Параллельно с рассмотренным иконографическим типом Благовещения с рукоделием, с раннехристианских времен получили распространение образы «Благовещения у источника (кладезя)», основанные на указанных апокрифических преданиях. Н.В. Покровский в своем фундаментальном труде «Евангелие в памятниках иконографии» называет такие изображения «Предблаговещением», поскольку в них изображается не собственно Благовещение, а момент, ему предшествовавший.^[1] Один из древнейших сохранившихся до наших дней примеров работы подобного типа представлен на окладе Евангелия из слоновой кости из Милана (вторая половина V века). Богоматерь в античной тунике представлена стоящей на коленях перед текущим из скалы ручьем с кувшином в руках, а позади нее изображен благословляющий Ангел. В более поздних памятниках — мозаике собора Сан Марко в Венеции, фреске из Софийского собора Киева (обе — XI века), мозаике константинопольского монастыря Хора (Кахрие-Джами, 1314 г.), фреске из Рождественского собора Ферапонтова монастыря кисти Дионисия (1502 г.) Пресвятая Дева в традиционном одеянии изображается стоящей у колодца с сосудом или кувшином в руках, а благовеститель слетает к ней сверху. Указанные сцены в общей системе росписей храмов дополнялись и традиционным изображением Благовещения с рукоделием. Оба иконографических типа обычно представлены в составе клейм икон Акафиста Богоматери.

Схема, где Богоматерь изображается с пряжей в руках, принимающей весть от стоящего перед ней Архангела, не претерпевает существенных изменений в последующие века византийского и древнерусского искусства. Изображения отличаются друг от друга трактовкой архитектуры, деталями, обстановкой, символами, позами и жестами Богоматери и Архангела. Различные жесты Марии передают различные оттенки ее душевного состояния: ее руки могут быть смиренно сложены в молитве, могут выражать сомнение, когда кисть одной руки прижата к груди, а другая открыта в сторону Гавриила. В мозаике из Ватопедского монастыря XIV в. (Афон) сидящая на престоле Богоматерь в левой руке держит не одно, как в других памятниках, а два веретена, а правая рука, задрапированная в одеяние, в выразительном жесте смиренного приятия Божией воли находится в центре груди, открытой ладонью в сторону зрителя.

Особое значение события Благовещения отразилось в системе росписи церквей. После завершения периода иконоборчества, когда сложилась классическая система декорации крестово-купольных храмов, композиции Благовещения помещаются на западных гранях восточных подкупольных столбов, на границе алтаря и основной части храма, причем изображение Архангела располагается на левой опоре, а Богоматери — на правой. Обе фигуры оказываются таким образом разделены широким арочным проемом, ведущим в алтарное пространство.^[2] Так, в росписи Палатинской капеллы в Палермо (Сицилия, около 1146-1151) Богоматерь представлена в правой части, стоящей с мотком пряжи в опущенной руке, за ее спиной престол. Сверху, с небес, видна благословляющая десница, от которой нисходит широкий белый луч с изображением Святого Духа в виде голубя. В Софийском соборе Киева на восточных столбах помещен чрезвычайно выразительный образ Благовещения. Ангел в торжественном шествии благословляет Богоматерь, изображенную на правом столбе. Пресвятая одета в синий мафорий с золотой каймой, в левой поднятой руке она держит моток пурпурной пряжи, нитка которой опускается через левую руку вниз, к веретену. Художник акцентировал внимание именно на моменте прядения, ибо это в церковном толковании сопоставляется с зарождением во чреве Девы плоти Сына Божиего.

В росписях собора Антониева монастыря в Новгороде Богоматерь в сцене Благовещения, расположенной на восточных столбах, также изображена за прядением. Она представлена сидящей вполоборота к Ангелу на фоне архитектуры, состоящей из нескольких зданий с высокой стеной и переброшенным через здание красной тканью — велумом. Такие детали композиции могут быть соотнесены с эпитетами, широко использующимися в богородичной гимнографии, прежде всего в Акафисте Богоматери, где она называется «Граде всех царя», «покрове, державо, стено и утешение» и «Царствия нерушимая стено».^[3]

Архитектурная обстановка в сценах Благовещения появляется уже в раннехристианское время. Так, на плакетке с кафедры архиепископа Максимиана (V век, Архиепископский музей в Равенне) действие происходит в палатах, изображенных в виде фронтона с двумя колоннами. Изображаемая архитектура должна была обозначать место действия, дом праведного Иосифа, однако со временем она получила свое символическое истолкование. Архитектурный фон стал соотноситься с образами ветхозаветного Иерусалимского храма и Церкви Нового Завета, торжество которой предвосхищается в момент Боговоплощения. Сама Богоматерь прославляется как «одушевленный храм», где обитает Господь. Другими символическими деталями образов Благовещения являются богато украшенный престол, на котором восседает Мария — он соотносится с троном царя Соломона, и некоторые другие редкие подробности. Так, на иконе XII века из монастыря святой Екатерины на Синае на первом плане изображена река с множеством рыб и птиц по берегам, являющаяся символом рая. За троном Богоматери изображен огороженный сад с деревьями и цветами, являющийся образом библейского «вертограда заключенного» (3 Цар. 10, 18), понимаемого как указание на райскую символику. Рассматриваемая икона отличается и изысканным художественным языком. Архангел Гавриил кажется парящим в золотом пространстве, так как вся его фигура и складки одежды пронизаны динамическим движением.

В конце XIII — начале XIV веков в иконографии Благовещения появляются новые персонажи — изображения часто дополняются фигурами служанок, присутствующих при явлении Ангела Марии. Письменный источник, в котором сообщалось бы о служанках, слышавших беседу Архангела и Богоматери, неизвестен. Лишь в Протоевангелии сообщается о восьми девах, избранных для изготовления храмовой завесы. Вероятно, художники изображали девушек как свидетелей чуда непорочного зачатия. Эта истина не требовала доказательств для православных христиан, но споры об этом догмате возникали время от времени.^[4] Изображения служанок встречаются как в сценах Благовещения у колодца, так и в иконах Благовещения за рукоделием в доме Иосифа. Так, в росписи церкви Богородицы Перивлепты в Охриде (1295 г.) двое девушек поддерживают Богоматерь, к которой у колодца с небес слетает Ангел, под руки. Еще одна девушка изображена справа, она испугано смотрит на явившего Ангела. В византийской иконе Благовещение XIV века, хранящейся в Музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина (Москва) служанка в тунике, завязанной через плечо, выглядывает из-за колонны. В русских иконах XV-XVI веков служанки чаще всего будут изображаться сидящими у ног прядущей Богоматери.

На Руси образы Благовещения были очень почитаемы. В Государственной Третьяковской галерее хранится монументальная по своим размерам икона XII века, известная как «Устюжское Благовещение».^[5] Название иконы связано с легендой о ее происхождении из Великого Устюга, где перед образом молился св. Прокопий Устюжский. Однако установлено, что икона была привезена в Москву Иоанном Грозным из новгородского Юрьева монастыря.^[6] Иконографической особенностью иконы является образ воплощенного Богомладенца Христа, изображенного на груди Богоматери. Становление Божиего Слова плотью соотносится здесь с созданием Богоматерью храмовой завесы, как об этом говорится в восьмой песне Великого канона преп. Андрея Критского: «Яко от оброщения червленицы Пречистая, умная багряница Еммануилева, внутрь во чреве Твоем плоть исткася; темже Богородицу воистину Тя почитаем».

Как из цветного пурпура во чреве твоем, Пречистая, соткалась мысленная порфира — плоть Эммануила». Вверху иконы в небесной полусфере представлен образ Христа в образе Ветхого Деньми, восседающего на престоле в окружении Небесных сил.

Следует особо отметить, что Благовещение традиционно присутствует в верхней части Царских врат иконостаса. Врата являются одним из символов Богоматери, образом, встречающимся в ветхозаветном пророчестве Иезекииля об обращенных на восток «заключенных» дверях, которыми входит Господь. Благовещение изображалось на древних Царских вратах в различных иконографических вариантах.^[7]

В поздней русской иконописи в иконографии Благовещения появляются некоторые новшества. Так, на иконе середины XVI века из Сольвычегодского Благовещенского собора, между Марией и Архангелом изображена пещера, но надпись, идущая по ее черному фону, гласит, что это место будущего Рождества Спасителя: «Вертеп, в нем же Христос хотя родитися».