Кремлевская Ризоположенская церковь

Свой престольный праздник 2/15 июля празднует церковь, освященная в честь Положения ризы Пресвятой Богородицы во Влахернах. Эта церковь – самый маленький из действующих храмов Московского Кремля – зримое напоминание о том великом чуде Богоматери, после которого христианство стало распространяться на Руси.

Историю Ризположенской церкви, всю глубину ее судьбы и значения для Москвы и России невозможно постичь без знания о ее престольном празднике и связанных с ним традиций. Церковное предание гласит, что в V веке приближенные византийского императора Льва Великого, братья Гальбий и Кандид отправились в паломничество на Святую Землю. В маленьком селе близ Назарета они остановились на ночлег у старой женщины. Войдя в ее дом, путники увидели зажженные свечи и курящийся фимиам, и стали вопрошать старуху, какая святыня хранится в ее доме? После долгих расспросов и уговоров она поведала, что в ее доме находится риза (одеяние) Божией Матери, их фамильная святыня, поскольку Сама Пресвятая Богородица подарила одну из Своих одежд благочестивой девице из их рода и благословила передавать эту ризу из поколенья в поколенье, но только девицам. От ризы, хранившейся в этом доме, происходили чудеса и исцеления.

О святыне стало известно в Константинополе, и вскоре ее перевезли в столицу Византийской империи. Святой патриарх Геннадий и император торжественно встретили нетленную ризу, благоговейно приложились к ней и для хранения ее воздвигли храм во Влахерне, столичном пригороде, недалеко от берега бухты Золотой Рог. Этот храм стал на долгие времена главным Богородичным храмом не только Константинополя, не только Византии, но и всего православного мира.

2 июля 458 года святитель Геннадий торжественно перенес священную ризу во Влахернский храм. Это событие послужило одним из поводов для установления впоследствии праздника Положения ризы Пресвятой Богородицы

Со временем святую ризу Богоматери начали почитать как защитницу городов, и храмы в честь нее часто воздвигали на городских воротах или около них. Это стало традицией после того как святыня прославилась защитой Константинополя от многочисленных неприятельских нашествий – аваров, персов, арабов и даже русских.

В 860 году русский князь-язычник Аскольд на кораблях с большим войском осадил Константинополь и напал на него. «Город едва не был поднят на копье», – говорил потом святой патриарх Фотий. Византийский император Михаил пал ниц во Влахернском храме и молился всю ночь, а святой патриарх Фотий в проповеди призвал паству каяться и усердно молить Пресвятую Богородицу о заступничестве. Все большая опасность с каждым часом грозила Константинополю, и тогда решили спасать церковные святыни, а первой – святую ризу Богородицы, тем более, что она находилась в храме на берегу моря, откуда исходила главная опасность. После молебна святую ризу обнесли вокруг городских стен, с молитвой опустили ее край в морские воды – и прежде спокойное море вдруг взволновалось, началась буря, разбившая корабли «безбожных руссов». По легенде, князь Аскольд, увидев такое чудо, решил принять крещение.

Чудотворную ризу укрыли в храме Святой Софии, в центре Константинополя, а через несколько дней после ухода руссов ее торжественно вернули во Влахернский храм. Это возвращение святитель Фотий приурочил к тому дню, когда риза впервые была положена во Влахерны, – ко 2 июля. Тогда же и было установлено постоянное празднование этого события.

Но риза Божией Матери простерлась не только над Константинополем, но и над Русью. И предание, и научные данные свидетельствуют, что после этого похода Аскольд решил креститься и просил у греков наставников в вере, после чего патриарх Фотий отправил в Киев епископа и создал русская епархия при Константинопольском Патриархате. С этого момента христианство стало проникать на Русь, которая со временем все больше и больше предавала себя под покровительство Богородицы.

Таким образом, праздник Ризоположения связан с началом христианского просвещения Руси и со становлением ее третьим уделом Божией Матери – Домом Пресвятой Богородицы.

Смутные предания донесли до нас весть, что князь Аскольд крестился с именем Николай, став первым русским князем-христианином, и возвел в Киеве первую на Руси христианскую церковь во имя Илии Пророка. Потом святая княгиня Ольга возвела над могилой убиенного князя Аскольда Никольский храм. Аскольд был убит в 882 году князем-язычником Олегом, по прозвищу Вещий, и свет Православия воссиял над Русью только еще через 100 лет. Но первые его огоньки, первая христианская свеча на Руси была возожжена в том далеком IX веке, когда руссы впервые склонили свои буйные головы перед чудом ризы Пресвятой Богородицы.

Таким образом, посвящение домового храма митрополитов Московских и всея Руси празднику Ризоположения имело глубокий, сокровенный смысл, не говоря уже о великом чуде, которое совершилось под стенами самой Москвы.

У кремлевского домового митрополичьего храма были свои далекие предшественники еще со времен великого князя Ивана Калиты, когда святитель Петр перенес митрополичью кафедру из стольного града Владимира в Москву, провидя ее будущую роль в истории.  И, действительно, вскоре Москва стала православной столицей Руси. Иван Калита встретил пастыря радостно и предоставил ему собственный двор в Кремле примерно на том месте, где сейчас стоит Большой Кремлевский дворец. Когда-то, в 1147 году, князь Юрий Долгорукий приветствовал там же своего гостя и союзника Святослава Ольговича, князя Новгород-Северского, и устроил в его честь «обед силен», с которого и началась летописная история Москвы.

Святитель Петр устроил в отведенном ему месте свой митрополичий двор, а первой московской митрополичьей церковью стала церковь Рождества Иоанна Предтечи, стоявшая около нынешней Боровицкой башни. Поистине чудесно, что это была и самая первая православная церковь Москвы, основанная в том же XII веке, что и русская столица. Она была разрушена при строительстве Большого Кремлевского дворца, так как мешала любоваться дворцом из Замоскворечья и панорамой заречной части города из окон самого дворца.

В августе 1326 года святитель Петр заложил в Кремле Успенский собор по образу Владимирского, подчеркивая этим статус полюбившейся ему Москвы как будущего центра всей России. Он убеждал великого князя: «Если, сыне, послушаешь меня, то сам прославишься паче всех князей, и весь род твой и град сей возвеличится над всеми русскими городами». После закладки собора митрополит перенес свой двор ближе к нему, к северо-западной стороне храма, и двор предстоятеля Русской Церкви оставался там до времен патриарха Никона.

За время пребывания в Москве святитель Петр, как считается, основал еще Высоко-Петровский монастырь, освященный во имя его небесных покровителей апостолов Петра и Павла, и избрал его местом молитвенного уединения и отдохновения, так как в оживленном Кремле было трудно спокойствие. Оттого монастырь был сначала Петропавловским, и лишь после прославления святого митрополита Петра (которое совершилось всего полгода спустя после его кончины) соборный храм обители был переосвящен в честь самого святителя. 21 декабря 1327 года митрополит Петр скончался и был погребен в заложенном им Успенском соборе. В том же году Москва получила ярлык на великое княжение и стала стольным градом Русского государства.

Другим предшественником Ризположенского храма был кремлевский Чудов монастырь, основанный святителем Алексием Московским в благодарность за чудесную помощь, оказанную ему Богом в исцелении жены хана Тайдулы. Там святитель любил уединяться на молитву и отдыхать.

Основанию же Ризположенской церкви предшествовали события, потрясшие Россию, которые и обусловили появление этого храма. Вплоть до середины XV века митрополиты Московские назначались и утверждались в Византии, полностью самостоятельной Московская митрополия еще не была. 5 июля 1439 года на Церковном Соборе во Флоренции была подписана так называемая Флорентийская уния, которая передавала Православную Церковь под власть папы Римского, причем подписали ее представители и Константинополя, и Москвы. Византия пошла на это в надежде получить от Европы политическую и военную помощь, столь необходимую для борьбы с осаждавшими ее турками-османами. От Москвы же без ведома великого князя на унию согласился митрополит Московский Исидор, грек по национальности. Получив от Римского папы сан кардинала-пресвитера и звание легата, он торжественно вернулся в Москву, как полномочный папский представитель, перед которым несли латинский крест, и сразу направился в кремлевский Успенский собор. Там на ектение, к великому ужасу москвичей, он помянул на первом месте не Константинопольского патриарха, а Римского папу Евгения IV, а после литургии диакон зачитал с амвона акт о подписанной Флорентийской унии. Великому же князю, потрясенному и разгневанному, Исидор передал послание от римского первосвященника, который призывал московского государя усердно помогать митрополиту Исидору вводить унию в России.

Василий II поступил как истинный московский правитель. Оставаясь верным памяти святого князя Александра Невского, который в свое время не принял от папских легатов католическую веру, он назвал Исидора «латинским прелестником», велел его арестовать и заточить в Чудов монастырь как еретика, а унию не признал. Исидора стали уговаривать добровольно отказаться от унии, но он осенью бежал в Рим. Это был последний на Руси иноземец в сане митрополита Московского.

Знаменательно, что еще до поставления Исидора великий князь хотел видеть митрополитом Московским святого Иону, епископа Рязанского, и предложил именно его кандидатуру, но тем временем Константинопольский патриарх уже поставил Исидора.

Разумеется, после низвержения и побега Исидора Московским митрополитом стал святитель Иона, хотя еще несколько лет Русской Церкви пришлось прожить вообще без предстоятеля, так как долго не решались поставить митрополита самостоятельно. А так как Константинопольский патриарх принял унию, то принимать митрополита от него не хотели. К тому же на Москву в 1440-х годах обрушились междоусобные княжеские смуты, когда удельные князья стали претендовать на московский стол, был даже на время свергнут, а затем и ослеплен Василий II, получивший оттого прозвище Темный.

В итоге, поставление митрополита состоялось только в декабре 1448 года. Святитель Иона, будущий основатель кремлевской Ризположенской церкви, стал первым митрополитом Московским, поставленным в Москве самостоятельно, без участия Константинополя, собором русских епископов. По возведении на кафедру святитель Иона направил пастве послание, в котором поведал всю правду о Флорентийской унии и о причине нарушения канонического избрания русского предстоятеля. С тех пор Русская митрополия стала автокефальной, то есть независимой от Византии. А всего лишь через пять лет, 29 мая 1453 года, Константинополь пал под ударами турков-османов. Падение Второго Рима было воспринято на Руси как небесная кара за отступничество от Православия.

Прежде, чем обосноваться в Кремле, святитель Иона прошел долгий и трудный путь православного подвижника. Уроженец Костромской земли, принявший в 12 лет монашеский постриг, он оказался в московском Симоновом монастыре, где его заметил Московский митрополит Фотий. Как-то посетив обитель, он увидел в пекарне молодого спящего монаха, персты его десной руки во сне были сложены словно для благословения. И митрополит Фотий предрек тогда, что этот инок станет первосвятителем Русской земли и многих обратит на путь спасения.

Слово архипастыря сбылось. При том же митрополите Фотии Иона стал епископом Рязанским и Муромским и ревностно подвизался в миссионерском делании, обращая в истинную веру Христову местных язычников. Став митрополитом Московским, он первым делом поддержал объединительную политику московских великих князей, заключавшуюся в собирании русских земель вокруг Москвы в единодержавное государство. В тяжелое для Василия II время святитель решительно принял его сторону, чем немало помог великому князю вернуться на престол.

При митрополите Ионе совершилось причисление к лику святых святителя Алексия Московского. Будучи великим молитвенником, он стяжал дар прозорливости и чудотворения, в частности, исцелял больных и даже возвращал к жизни умирающих, как это случилось с дочерью великого князя.

Помимо архипастырского служения святителю Ионе приходилось заниматься и государственной деятельностью, помогая великому князю. Ведь после князя митрополит был первым лицом в государстве, и его положение в Кремле было подобающим. В 1450 году святитель заново обустроил в Кремле митрополичий двор со всеми его строениями, прежде бывшими деревянными, и благословил возвести каменные митрополичьи палаты.

Существуют две версии основания Ризположенской церкви – ранняя и поздняя. Ранняя версия гласит, что в том же 1450 году святитель Иона устроил в своих новых палатах и домовую митрополичью церковь. Одна из летописей сообщает, что тогда она была освящена в честь Положения ризы Богородицы во Влахерне. Это произошло ровно за год до спасения Москвы от «скорой татарщины». Может быть, летописец ошибся на год, а может быть, митрополит освятил свою домовую церковь в предвидении будущего великого чуда, либо в воспоминание о возникновении первоначального христианства на Руси во времена князя Аскольда.

Поздняя версия гласит, что домовая Ризположенская церковь была основана (или освящена) в митрополичьих палатах после чуда, случившегося в июле 1451 года, когда Москва была избавлена от набега татарского царевича Мазовши. В пользу поздней версии свидетельствует широко известный факт, что после спасения Москвы святитель Иона приказал основать церковь в честь того праздника, в день которого совершилось чудесное спасение.

Дело могло обстоять так: устроить домовую церковь на митрополичьем дворе, то есть соорудить одну из «келий» палат под храм, было трудом недолгим. Долго возводился сам каменный двор митрополита, и, возможно, основанная в нем в 1450 году домовая церковь была вместе с палатами готова к полному освящению именно к июлю 1451 года, когда святитель повелел освятить ее в память о чуде.

2 июля 1451 года под стенами Кремля неожиданно появился татарский царевич Мазовша, прорвавший оборонную линию русских на Оке. К его нашествию готовились давно, Василий II даже отправился собирать войско, но у стен Москвы его не ждали. Татары подожгли деревянные дома около Кремля, и его заволокло дымом, который, помимо удушья, не давал видеть действия неприятеля. Это был еще тот белокаменный Кремль, который возвели при Дмитрии Донском, он уже сильно обветшал, и даже имел деревянные «заплаты».

Москвичи вышли сражаться в рукопашную, чтобы не дать подойти к воротам Кремля и к слабым местам крепости. В это самое время, задыхаясь в дыму и осаждаемый тучами стрел, святитель совершал крестный ход по стенам Кремля, слезно моля Бога о спасении людей и града. Встретив старого монаха Антония, подвизавшегося в Чудове монастыре, святитель просил его молиться о спасении города и всех православных христиан. В ответ старец Антоний молвил ему, что Пречистая Богоматерь услышала молитвы святителя к Ней и умолила Сына Своего – скоро все православные христиане будут спасены по молитвам святителя, враги побеждены, и лишь одному ему, Антонию, суждено быть убитому. Как только старец произнес эти слова, он пал, пораженный стрелой.

К вечеру татары отступили от стен Москвы, а горожане, запершись в Кремле, стали готовиться к утреннему бою. Но утром обнаружили, что татары бежали от города, не приняв нового сражения, и к тому же бросили свой обоз со всем награбленным. Ученые считают, что царевич Мазовша получил от своих военных какие-то важные сведения и решил, что сражаться с Москвой бесполезно. А может его, как когда-то хана Тимура, охватил неописуемый страх, и он бежал от стен Москвы. Есть и предание, что в ту ночь татарам показалось, будто к городу подошло огромное войско Василия II, и они побежали прочь. Оттого и был прозван этот набег «скорой татарщиной», то есть очень недолгим, кратковременным набегом.

Тогда-то, согласно поздней версии, святитель Иона и повелел основать (или освятить) на митрополичьем дворе церковь в честь праздника Положения ризы Богоматери, во славу Пресвятой Богородицы, вновь спасшей Москву.

Святителю не удалось увидеть ту прекрасную церковь Положения ризы Богоматери в Кремле, которая стоит в нем сейчас: она была выстроена через несколько лет после его смерти. Митрополит Иона отошел к Господу 31 марта 1461 года, перед смертью благословив и великого князя, и его потомство, и весь народ. Он был упокоен в Успенском соборе Московского Кремля. Это был еще старый собор, и когда при Иване III в 1472 году строили новый, обрели мощи святителя нетленными, и от них стали совершаться чудеса. Его общерусская канонизация состоялась в 1574 году при святителе Макарии, митрополите Московском, – в тот же год, когда венчался на престол первый русский царь Иван Грозный. Сохранилось предание, что в 1812 году французы не смогли ограбить раку митрополита Ионы: вскрыв гробницу, они увидели грозящий перст святителя.

В 1473 году на митрополичьем дворе случился страшный пожар, в котором сгорело все, включая домовую Ризположенскую церковь. Надо было строить новую, а тем временем в Кремле только что началась великая стройка Ивана III, повелевшего выстроить новые кремлевские соборы и стены Кремля. Требовалось построить новые каменные храмы, величественные и просторные, а века татаро-монгольского ига плохо сказались на мастерстве русских зодчих.

Построить новый Успенский собор сначала поручили псковским мастерам Ивану Кривцову и Мышкину с условием, что они возведут на прежнем месте такой же храм, только гораздо больший по объему. Псков был тогда городом каменных традиций, там были хорошие мастера каменного дела, отчего их и пригласили в Москву. Они взялись за дело, но вскоре случилась катастрофа: 20 мая 1474 года почти возведенный собор обрушился. Летописец утверждает, что случился «трус великий», столь редкое для Москвы землетрясение, другие же обвиняли зодчих. Вызванные из Пскова для экспертизы авторитетные мастера установили, что стены сделаны гладко, да виноват раствор «неклеевитый», не вязкий. Тогда Иван III пригласил итальянца Аристотеля Фиораванти, который и построил Успенский собор Кремля. В него благоговейно перенесли мощи святителя Ионы.

А дальше произошло самое загадочное.

Можно представить гнев великого князя на псковских мастеров-неудачников: хорошо, мол, если им удастся избежать смерти. Однако через несколько лет Кремль украсили целых два и очень успешных творения тех же Кривцова и Мышкина, да каких! Благовещенский собор – домовый храм великих князей, и Ризположенская церковь – домовый храм русских митрополитов.

Что же случилось? Версии ученых разнятся, но можно обозначить три главных мнения. Первое гласит, что в том исключительно тяжелом для России положении, когда не хватало опытных и умелых зодчих, оплошавших Кривцова и Мышкина отправили в подмастерья к Фиораванти, поскольку все иностранцы были обязаны иметь русских учеников. Подучившись, они и возвели прекрасные кремлевские храмы.

Второе мнение утверждает, что Кривцов и Мышкин были прекрасными и опытными мастерами, владевшими искусством каменного зодчества, и расставаться с ними власти не желали.

Самая интересная третья версия: псковских мастеров пригласили построить эти два храма, Благовещенский и Ризположенский, чтобы успокоить русских ревнителей старины. Ведь главный храм России – Успенский собор – построил иноземец, да еще и католик, поэтому в противовес домовые храмы государя и митрополита построили русские мастера.

Более того, Ризположенская церковь приостановила возможное воспроизведение в Москве древней византийской традиции, когда дворец государя соединялся каменной галереей-переходом с главным собором города, который становился таким образом как бы домовым храмом императора. Так же мог поступить и итальянец Фиораванти, однако между его Успенском собором и великокняжеским дворцом стояла обгоревшая, ожидавшая обновления скромная Ризположенская церковь, которая не позволяла возвести галерею. Это отчасти невольное сохранение русской самобытной традиции во многом определило облик Соборной площади.

Новая красавица-церковь была освящена 31 августа 1486 года и оставалась главным домовым митрополичьим, а потом и патриаршим храмом в России до времен патриарха Никона. Именовалась церковь «домовой Владычной», у нее были собственные галереи, она соединялась переходами с митрополичьим, а потом и патриаршим двором, через ее сени митрополиты и патриархи после поставления выходили к народу. После учреждения на Руси патриаршества именно кремлевская Ризположенская церковь стала первым домовым храмом русских патриархов.

Архитектура Ризположенской церкви замечательна: свободно устремленная вверх, с мощной шлемовидной главой, с орнаментальным кирпичным фризом «по-псковски» под куполом… Представительность и легкость, миниатюрность и величественность гармонично сочетаются, образуя единое целое. В подклете хранилась, по обычаю тех времен, митрополичья казна, оттого церковь стоит на высоком цоколе.

Роспись ее посвящена прославлению Богоматери. Фрески двух верхних ярусов посвящены житию Богоматери, двух нижних – Акафисту Богородице. Храмовый образ «Положение ризы Божией Матери» исполнил знаменитый иконописец XVII века Назарий Истомин, а остальную роспись – царские изографы С. Осипов и И. Борисов, которые принимали участие и в росписи Успенского собора.

С южной стороны стояла часовня в честь Печерской иконы Божией Матери, в ней хранился особо чтимый список с чудотворного образа из Киево-Печерского монастыря. Эту икону почитали как защитницу русской митрополии, по преданию, она сопровождала русских митрополитов сначала из Киева во Владимир, а потом и в Москву.

Никон круто повернул историю, и его новшества коснулись Ризположенской церкви. Замыслив утвердить свой постулат о приоритете духовной власти над светской, он осуществил в Кремле строительство нового величественного патриаршего двора с расширением его прежней территории – царь Алексей Михайлович подарил ему кремлевский двор Бориса Годунова. Это было связано и с насущными причинами: Смутное время не пощадило старого патриаршего двора, а пожар 1626 года опустошил его дотла. Оттого Патриарший двор требовал незамедлительного восстановления, то есть обустройства заново.

В середине XVII века Никон выстроил огромный комплекс патриаршего двора вместе с исполинским домовым храмом 12 апостолов (изначально он был посвящен апостолу Филиппу, через его арки гости Кремля обычно проходят на Соборную площадь) и величественными патриаршими палатами. Так у русского патриарха появился новый домовый храм, а Ризположенскую церковь Никон передал царской семье, и она стала одной из дворцовых церквей, наряду с домовыми храмами Теремного дворца и Благовещенским собором. Она была соединена с государевыми палатами лестницей-галереей, через которую в праздники из Теремного дворца проходили в Успенский собор. Старинный историк подметил такую и особенность: список Печерской иконы Богоматери помещался над западными дверями Ризположенского храма, и когда в XVII веке был выстроен Теремной дворец, икона оказалась напротив окна царицыной палаты, и перед ней благоговейно молились царские жены и дочери.

Ризположенская церковь горела не один раз, в том числе и в великом пожаре 1547 года, и в страшном Троицком пожаре 1737 года, в огне которого повредился кремлевский Царь-колокол. И разоряли этот храм во все тяжкие для России времена – и в смуту 1612 года, и в 1812-го, и в 1917 году, когда Кремль подвергся артиллерийскому обстрелу. Особенно пострадал интерьер, и если снаружи храм тщательно восстанавливали, то внутри ничего древнего почти не осталось, кроме подаренных одним из патриархов «вощаниц» – деревянных подсвечников, исполненных в виде восковых свеч, украшенных узорами.

После переезда большевистского правительства в Кремль в 1918 году Ризположенская церковь была закрыта, как и все кремлевские храмы, но первая реставрация была проведена в том же 1918 году. После смерти Сталина Кремль открылся для свободного доступа, и церковь была обращена в музей, где выставлялись изделия русских мастеров резьбы по дереву XVI–XVIII веков. Сюда же была перенесена скульптура Николы Можайского из храма святителя Николая Гостунского, что находился до революции в верхнем ярусе Успенской звонницы.

В начале 1990-х годов Ризположенский храм возвращен Русской Православной Церкви, и теперь в престольный праздник здесь вновь совершается патриаршее богослужение.