Ложка дегтя к медовому Спасу, или Как запрещают престольные праздники

Дирекция государственного учреждения культуры г. Москвы «Государственный музей керамики» и «Усадьба Кусково XVIII в.», на территории которого находится один из старейших приходских храмов столицы, отказала верующим в праве отметить, как полагается по уставу Русской Православной Церкви, престольный праздник их прихода. И это происходит не впервые.

В разные годы дирекция музея запрещала всенощные бдения на Преображение, на Успение и Рождество Божией Матери, сокращала число служб перед Пасхой… По благословению архиепископа Истринского Арсения эти службы служились около закрытых дверей храма.

Только лишь капризом нынешних хозяев Кусково можно объяснить тот факт, что 13 августа нынешнего года, в преддверии праздника Происхождения (Изнесения) Честных Древ Животворящего Креста Господня – Спаса Всемилостивого, в этом храме было вновь запрещено всенощное бдение.

В очередной раз верующим испортили праздник, причем тот, который на Руси издревле отмечался с особым благоговением. (Что уж говорить о праздниках «менее значительных», которые не утверждаются в графике богослужений дирекцией музея!)

Спас Всемилостивый – это так называемый первый Спас. К августу поспевал первый мед. Его освящали в церкви в этот день и благословляли вкушение, отчего праздник еще называется «Спасом медовым».

Второй Спас – 6/19 августа – Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа («Спас яблочный»). А третий – 16/29 августа, в попразднство Успения Пресвятой Богородицы, – перенесение из Едессы в Константинополь Нерукотворного образа Господа Иисуса Христа (Спас Нерукотворный).

Празднество Спаса Всемилостивого в Русской Церкви, как известно, соединилось с воспоминанием Крещения Руси 1 августа 988 года. Известие о великом событии сохранилось в хронографах ХVI века: «Крестися князь великий Владимир киевский и вся Русь августа 1-го».

«В 1164 году святой благоверный князь Андрей Боголюбский выступил против камских болгар, – пишет Евгений Поселянии. – Перед сечею укреплял он себя молитвою пред чудотворною иконою Богородицы «Владимирскою», писанною, по преданию, евангелистом Лукою, и пред честным крестом. Победил.

Рассеяв врагов, вернулся Андрей на поле битвы и со всею своею ратью с великою радостью и многими слезами приносил хвалы и песни Христу Богу и Пречистой Богородице, и в тот час видимы были всем исходящие от святынь два огненных луча, озарившие окрест всю русскую рать. В память этого чуда установлен праздник Всемилостивому Спасу, 1 августа, по соглашению Андрея Боголюбского с императором Византии Мануилом, в тот же день видевшим свет от креста Господня и разбившим сарацин».

Род Шереметевых, один из самых знатных в России, был славен доблестной государевой и военной службой. За это они получали множество земельных владений, что стало основой их сказочного богатства.

Впервые Кусково упоминается как владение Шереметевых в первой половине XVI века, когда боярин Василий Шереметев выменял эту подмосковную деревню на одну из своих вотчин ради «охотной забавы». Имение было в их собственности почти 400 лет – до 1917 года.

Обустройство Кусково в духе петровской придворной моды началось при первом русском графе и фельдмаршале Борисе Петровиче Шереметеве. Он задумал превратить обыкновенное охотничье угодье в загородную летнюю резиденцию. Но строить этот «подмосковный Версаль» пришлось из дерева: использование камня для строительства в ту пору в Москве было запрещено государевым указом – весь камень шел в Петербург.

После смерти графа в 1719 году имение перешло к его малолетнему сыну. Петр Борисович, который сумел осуществить отцовский замысел с невиданным размахом, благопристойно начал свою грандиозную стройку с возведения в 1737–1739 годах на месте старой деревянной приходской церкви каменного храма-красавца. Этот самый старый памятник в усадьбе Кусково дошел до нас в своем первозданном виде.

Вслед за церковью в 1769–1775 годах был построен главный дворец, обращенный парадным фасадом к пруду.

Не в пример нынешним временам Божественная литургия, колокольные звоны, крестные ходы, водосвятия были не только обязательными элементами празднеств и публичных гуляний в период расцвета усадьбы Кусково. Очевидец так описывает престольный праздник 1 августа 1792 года.

«В одиннадцатом часу началась обедня, которую совершал архиерей. По совершению литургии архиерей следовал за крестом, в препровождении множества священников, ко устроенному для водоосвящения месту. При погружении креста произведена была пушечная пальба, и стоящая посередине пруда яхта с шестью пушками вмиг украшена стала разноцветными флагами. В рассуждение воскресного дня и ясной погоды собралось туда с самого еще утра премножество простого народа, для которого перед домом приготовлены были столы…»

Церковь в Кусково, как следует из документов Российского государственного архива древних актов, всегда была приходской и никогда – домовым храмом Шереметевых.

Так, в писцовой книге Московского уезда 1574 года значится село Кусково (ф. 1209 «Поместный приказ», оп. 1, д. 255, л. 8). В писцовой книге Московского уезда 1623/1624 годов написано: «В селе – церковь во имя Происхождения Честного Креста Господня, да придел Николы Чудотворца… на колокольне колоколы… Да в селе – пруд, а другой пруд – на поле» (ф. 1209 «Поместный приказ», оп. 1, д. 9806, л. 1051).

В книгах Патриаршего казенного приказа указывалось, что церковь была приходская. По окладным книгам Патриаршего казенного приказа церковной дани в патриаршую казну уплачено за 1635–1711 годы «9 алтын с деньгою, заезда гривна, а с 1712 по 1739 гг. дани и заезда 22 алтына 3 деньги» (ф. 235 «Патриарший приказ», оп. 1, д. 196, л. 86).

В 1737 года по прошению графа Петра Борисовича Шереметева в Синодальном казенном приказе производилось дело о постройке в селе Кусково каменной церкви. 5 мая 1737 года он писал: «В вотчине моей в Московском уезде в Вохонской десятине селе Кусково имеется церковь деревянная во имя Происхождения Честного Креста Господня, а ныне я желаю вместо оной ветхой церкви в том же селе построить вновь церковь каменную во имя того же храма и чтоб указом было повелено о строении».

По сведениям из Синодального казенного приказа со ссылками на писцовую, книгу 1633 года и переписную книгу 1703 года «у оной церкви показано: в 1633 г. – два священника, в приходе церкви состояло 20 дворов» (ф. 235, оп. 1, д. 3188, л. 2).

В экономических примечаниях к планам Генерального межевания 1773 года (в копии XIX в.) имеется запись: «159. Село Кусково графа Петра Борисовича Шереметева с выделенною церковную землею» (ф. 1355 «Экономические примечания», оп. 1, д. 775, л. 590б).

Несмотря на эти неопровержимые факты, и Шереметевы, а затем и музей, созданный здесь после Октябрьского переворота, как распоряжались, так и распоряжаются землями и собственностью, которые с незапамятных времен были церковными. Поэтому-то восстановленный и вновь освященный в октябре 1991 года архиепископом Истринским Арсением храм в Кусково все эти годы – изгой в собственном доме.

Претензии к приходу выдвигаются самые абсурдные.

То музей проявляет излишнюю придирчивость к сохранности музейных ценностей. Дело в том, что иконы и вся церковная утварь, экспроприированные некогда безбожной властью, и ныне, когда Церковь получила свободу, не принадлежат приходу храма в Кусково. А посему смотрительницы музея (из-за малых зарплат здесь работают, как и повсюду в этой сфере, в основном женщины) неоднократно заходили в алтарь, оскверняя его, чтобы убедиться на месте ли «экспонаты». Однако недавний горький пример «Эрмитажа» показал, что, скорее, сотрудникам музеев нужно учиться у служащих храмов, как беречь реликвии, а не наоборот.

То на службу пропускаются только 50 (!) прихожан. Почему? Все просто. Как писал Чехов, «как бы чего не вышло…». Все же другие верующие, сверх этой пресловутой цифры 50, должны были… покупать билеты. И тем самым приносить пожертвования не бедному приходу, но богатому музею, который взимает плату за посещение каждого павильона в усадьбе.

То музей урезал количество служб зимой: дескать, когда в храм заходят верующие, от холодного воздуха на его стенах образуется конденсат. Но это не соответствует действительности: храм отапливается, и специалисты по архитектурным памятникам ничего угрожающего его состоянию не обнаружили.

То музей утверждает, что из-за горящих свеч и лампад во время службы в храме может возникнуть пожар, который причинит ущерб дворцу. Но, во-первых, храм – каменный, в нем соблюдаются все меры пожарной безопасности, во-вторых, дворец находится на безопасном расстоянии.

Скорее непоправимый ущерб этому шедевру зодчества, предназначенному, по замыслу Шереметевых, исключительно «к великолепию» – для торжественных приемов гостей, с фейерверками, с модными светскими гуляниями, с множеством «отрад и приятностей», может нанести музей. Ныне до поздней ночи (не соблюдая ею же самой установленный график работы!) дирекция продолжает не самую лучшую традицию Шереметьевых – устраивает пышные праздники с фейерверками для богатых клиентов или, например, в честь Дня независимости США (?!).

Больше года не отвечал Юрий Михайлович Лужков на второе обращение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II от 05.04.05 г. «с просьбой о передаче приходу храма в честь Происхождения Честных древ Животворящего Креста Господня (Всемилостивого Спаса) в Кусково зданий храма, колокольни и бывшего кухонного флигеля».

«Усадьба, – решив, наконец, ответить, пишет столичный градоначальник, – представляет собой единый объект историко-культурного наследия народов РФ государственной формы собственности, что не допускает его деления на части, выгораживания частей и изменения облика усадьбы (согласно Указу Президента Российской Федерации от 20.02.1995 г. № 176).

Комиссия также считает, что в соответствии с действующим законодательством дальнейшее использование зданий храма и колокольни необходимо осуществлять на основе взаимоприемлемого соглашения между дирекцией Музея и настоятелем Храма, без изменения имущественной принадлежности зданий-памятников истории и культуры».

В заключение Юрий Лужков подчеркивает: «Уверен, что уникальный памятник истории и культуры «Усадьба Кусково XVIII века» будет сохранен как национальное достояние и будет служить совместному благому делу, направленному на дальнейшее развитие культуры и духовного совершенствования общества».

А как же храмы в Останкино и Царицыно? Почему в двух случаях посчитались с верующими, в третьем же решили не «отпущать» на свободу?! Не выдерживают критики и тезисы о неправильном истолковании архивных документов, которые мы цитировали, а также о неделимости усадьбы Кусково: еще при Шереметевых между дворцом и приходским храмом была сооружена ограда, которая сохранилась и сейчас.

Вот уже три года на восстановленной в 1990-е годы колокольне Кусково (она, якобы, в аварийном состоянии) не звонят колокола. Это ли не грустный знак того, что на пути к старинному московскому приходскому храму стоят люди, которые заинтересованы лишь взимать плату за его осмотр. Досадная помеха для них те, кто желает молиться в этом храме Господу.

Как и встарь, над куполом храма парит белокрылый ангел с крестом. Отражаясь в облаках, а не в нероскошном и не зеркальном ныне пруду, он словно призывает вспомнить изречение, которое было девизом рода Шереметевых: «Бог охраняет все!». Когда же его смысл дойдет до нынешних хозяев Кусково и чиновников разного уровня, которые чинят препятствия верующим?