Мы хотим послужить России

«Мы хотим послужить России», – эти слова искренне, с волнением произнес один из участников недавно проходившего в Санкт-Петербурге Международного конгресса соотечественников, живущих за рубежом. Он прибыл в город на Неве из Нью-Йорка – секретарь Первоиерарха Русской Православной Зарубежной Церкви Лавра священник Серафим Ган.

Корреспондент «Православной Москвы» Нина Ставицкая встретилась с отцом Серафимом уже в Москве и поинтересовалась, что, по мнению заокеанского гостя, сейчас самое примечательное во взаимоотношениях Русской Православной Церкви и Русской Православной Церкви за границей.

– В первую очередь то, что в наших отношениях произошел такой прорыв. Если священники из России и «зарубежники» прежде и встречались, то встречались они тайно, чтобы никто не знал. Но какие-то отношения даже в годы советской власти были, потому что мы, живя на другом конце света, все равно ощущали себя частью Русской Православной Церкви и не переставали душой болеть за Россию, за русский народ. Можно сказать, страдали вместе с ним. И сегодня нас радуют те положительные изменения, которые здесь происходят. Радует возрождение монастырей и храмов, приходской жизни, открытие духовных академий, семинарий, училищ. Мы видим, что Церковь старается совершать апостольское хождение в народ. Конечно, последствия советского времени преодолеваются с большим трудом, но для возрождения духовности пастыри и архипастыри, благочестивые миряне делают в России много. И очень хочется в это включиться, потому что когда я рос, то меня с малых лет учили: главная цель русской эмиграции – это не только стремиться сохранить русскость, родной язык и культуру, но и послужить России.

– Вы родились в Америке?

– Да. И недавно знакомые американцы спросили, почему я не считаю ее своей родиной. Но меня всю жизнь воспитывали в русском духе, у нас дома был русский уклад жизни, дома мы говорили только по-русски. Я – представитель семьи эмигрантов в третьем поколении. Моя бабушка по отцовской линии из Перми. Отец родился в Китае, мама – в Германии, а росла в Марокко. Дедушка был священником в Харбинской епархии, затем служил в Покровском храме в Австралии. Я тоже какое-то время служил в этом удивительном храме, где на Пасху собирается до тысячи православных людей. А чуть больше трех лет назад меня вызвали в Нью-Йорк, и теперь я несу послушание в качестве секретаря главы Русской Православной Церкви за границей митрополита Лавра.

– Когда вы впервые попали в Россию, то какие чувства испытали при «первом свидании»?

– Впервые прилетел сюда в 1986 году. Тогда это был Советский Союз. И я, одиннадцатилетний мальчик, заочно любивший свою далекую Родину, после «первого свидания» полюбил ее еще сильнее, чем прежде. Наверное, за то, что русский народ, вынесший неимоверные страдания, смог сохранить Церковь и остаться благочестивым народом. И мы, зарубежные пастыри и архипастыри, вместе со своей паствой хотим помогать своей исторической Родине. К тому же мы знаем, что если будем ей помогать, то это укрепит и нас самих.

Даст Бог, скоро решатся все вопросы, что создали преграду между двумя частями Русской Православной Церкви, и мы сможем оказывать друг другу серьезную поддержку. Хочу сказать, что и раньше мы свидетельствовали о страданиях русского народа, о гонениях на веру – говорили об этом открыто и громко, что тоже было немаловажно. А теперь будем счастливы общими усилиями воссоздавать то, что разрушили богоборцы.

– Отец Серафим, что дорого вашему сердцу в Москве? Какие святыни вы успели здесь посетить?

– Всегда, когда бываю в столице России, я обязательно захожу в Сретенский ставропигиальный мужской монастырь, чтобы приложиться к мощам священномученика Илариона (Троицкого), которого в Зарубежной Церкви особо почитают за исповеднический путь и духовную близость к святителю Тихону, Патриарху Московскому, и митрополиту Антонию (Храповицкому), первому по счету Первоиерарху Русской Православной Церкви за границей.

Давно мечтал попасть в Саввино-Сторожевский монастырь, и, слава Богу, на этот раз удалось выбраться в Звенигород и увидеть великую православную святыню. Конечно же, побывал в Троице-Сергиевой лавре и в храме Христа Спасителя. А в храме святой великомученицы Екатерины на Всполье тепло пообщался с его настоятелем архимандритом Закхеем (Вудом), представителем Православной Церкви в Америке.

Единственное, что не успел, так это съездить в Переделкино на могилу известного митрополита Нестора (Анисимова), с которым мой дедушка и прадедушка моей супруги Ирины, тоже православный русский священник, тесно сотрудничали в Харбинской епархии. Надеюсь в следующий свой приезд в Россию обязательно там побывать.

Что касается самого мероприятия, на которое меня делегировали вместе с епископом Штуттгартским Агапитом и протоиереем Гавриилом Макаровым, служащим в Австралии, то оно запомнилось нам интересными выступлениями и конструктивными предложениями. На конгрессе прозвучала такая мысль: в тяжелых условиях эмиграции русскость, любовь к родному языку и культуре сохраняются только при Церкви. Например, в нашей Зарубежной Церкви буквально при каждом храме есть русские школы, и, конечно, особое внимание уделяется в них детям.

– Это воскресные школы?

– Занятия везде проводятся по субботам. Кроме того, в домах верующих россиян члены семьи говорят друг с другом только по-русски. И эта традиция передается из поколения в поколение. Неудивительно, что представитель американской делегации, выступавший на всемирном конгрессе в Санкт-Петербурге, призвал использовать опыт Русской Православной Церкви за границей, которая смогла многое сохранить. И главное – она сохранила веру.