Еще раз о демографическом обвале

В последнее время довольно часто появляются публикации, посвященные демографической ситуации в нашей стране. Причем главной причиной демографического обвала (другими словами то, что происходит, назвать нельзя) большинство авторов считает экономические проблемы. В таком случае наиболее развитые в экономическом отношении страны должны отличаться самой благоприятной демографической ситуацией. Между тем в реальности это далеко не так.

В 1897 году в Российской империи была проведена всеобщая перепись, выявившая численность народонаселения в стране. Без учета среднеазиатских вассальных княжеств и Финляндии она составила 126 млн человек. В Великороссии жило 66,4 млн человек. После реформы царя-освободителя Александра II, которая была проведена в 1861 году, прошло 36 лет. За эти годы крестьянское народонаселение в европейской России увеличилось примерно в два раза. Во всех регионах страны наблюдался рост рождаемости. В царствование Николая II численность народонаселения России выросла еще приблизительно на 40%.

В наше же время все тревожнее и тревожнее говорится о демографическом обвале. В чем же причина? Ответ на этот вопрос прост: в христианском отношении к браку и рождению нового человека.

Рождение новой живой человеческой души всегда оставалось для человека великой духовной тайной. Еще Ветхий Завет учил о человеке как об образе Божием: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над зверями, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1, 26–27). Христос принес в мир принципиально новый, невиданной прежде высоты взгляд на человека, который не противопоставлялся ветхозаветному, а раскрывал его внутреннее содержание. Феномен личности во всей ее глубине не был знаком людям до Христа. Христианское учение о человеке, о его предназначении, о его ценности, о его бессмертной личности налагало на христианина особые обязанности и нормы.

Православное отношение к браку предполагает отношение к рождению ребенка как к одной из важнейших целей брачного союза. Апостол Павел говорил, что жена «спасается через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием» (1 Тим. 2, 15). Убийство ребенка в утробе до большевистского переворота не было распространенным явлением. Государство не признавало аборт, Церковь, конечно же, не признавала аборт, само общество, сам народ относился к аборту более чем отрицательно. Не только женщин, сделавших аборт, но и тех, кто им в этом помогал, называли душе-губами. В монографии «Православная жизнь русских крестьян XIX–XX веков: Итоги этнографических исследований» (М., 2001), подготовленной к 2000-летию христианства, приводится рассказ сельской женщины, решившей сделать аборт: «У меня уже трое детей было, и опять забеременела. И решила аборт сделать. А муж меня отговаривал… А я решилась, и деньги уже заплатила. И вот завтра мне идти на аборт, а ночью мне сон снится. Идем мы с Марфой (сестра рассказчицы, которая не делала абортов), а навстречу нам старушка, берет нас, ведет. А потом говорит: "Посмотрите наверх". Я посмотрела, а там светло, и дети разных возрастов в рамках чем-то играют, и все такие радостные. Старушка говорит: "Ну что, понравилось? Пойдем дальше". А сестру Марфу отталкивает. "Тебе, – говорит, – туда не надо". А меня прямо насильно ведет. И темно стало. Идем мы по темному коридору, я еле за старушкой поспеваю, держусь за ее клюку. А впереди топь, грязь и что-то копошится. А это дети маленькие из болота пытаются выбраться, кричат: "Мама, мама" – и ручками пытаются за что-то уцепиться. И их там кишит, как червей. Я говорю: "Ой, как жалко их". А старуха как толкнет меня палкой в живот и говорит: "Вот и ты своего сюда хочешь отправить". Я проснулась, разбудила мужа и говорю: "Не буду аборт делать". И после родов еще с год как грудью кормлю родившуюся девочку, все плачу, как это я могла такую хорошую девочку и убить. А потом еще и мальчика родила, об абортах уже больше и не думала. И все дети хорошие получились». Конечно, к таким «вещим» снам и видениям в церковной практике принято относиться с осторожностью. Но они весьма показательны.

Никто, ни один государственный деятель в многовековой русской истории не пытался отрицать правильность отношения к абортам как к преступлению. Впервые это сделали большевики: декрет, разрешающий аборты, был одним из первых ленинских декретов. Уничтожение младенцев в утробе называли реализацией прав женщины самой распоряжаться своей жизнью, вести общественную деятельность и т.д. К чему это привело, всем нам хорошо известно.

Святые отцы никогда не приветствовали практику «холостяцкого» мирянства. Если ты не решаешься послужить Богу на монашеском пути, будь добр, создавай семью, расти детей, не живи «для себя». Нельзя спорить, и среди мирян есть и были люди, жизнь которых проходила в одиночестве, и это было промыслительно. Можно назвать много великих имен. (У Николая Гоголя, например, не было семьи и детей.) Но и эти люди не жили «для себя», не жили для наслаждений.

Когда человек уходит в монастырь или посвящает свою жизнь жертвенному служению в миру, он делает выбор. Это выбор от смысла, он важен не только для отдельного человека, но и для страны как таковой. Поистине дьявольское лукавство говорить, что так мало рождается детей именно из-за таких людей. Вина за демографический кризис как раз на других, на тех, кто не видит ничего более важного и высокого, чем мелкотравчатые наслаждения и пустые страсти, которым может помешать необходимость заботиться о ком-то. Эгоизм, корыстолюбие, порочность существовали и раньше, и еще как, но когда высшее отменяется как принцип, тогда жизнь не удерживается от распада.

Казалось бы, дела не так плохи, ведь среди православных рождаемость как раз растет. Но сколько сейчас нас? Мы так и не сумели достучаться до сердец тех, кто глух к Православию. Как пишет в статье «Крест демографический и миссионерский» диакон Андрей Кураев, «сегодня только немедленная активизация православной миссии может в чем-то помочь. У нас есть 10–15 лет, не больше, чтобы повернуться лицом к молодежи, чтобы ее повернуть к вере. Послезавтра будет поздно, динамика станет совершенно необратимой».

Так что же стоит за демографическим обвалом? Почему нас становится меньше почти на миллион в год? Почему в Псковской области на одного рожденного приходится семь (!) смертей? Ответ на этот вопрос не может быть простым. Это ответ на вопрос, что происходит в наших душах.